Бурмистров Михаил Лаврентьевич

11 февраля 1945 года

Здравствуй, многоуважаемая и дорогая Мария Кузьминична. Посылаю тебе свое нижайшее почтение и низкий поклон, а также целую несчетное количество раз. Маруся, выношу тебе самое глубокое соболезнование об утрате единственного сына Коли, погибшего в боях с немецкими захватчиками. Что сделаешь, погибают многие, на то война, а война хороших вестей не принесет. Когда я получил 12 декабря первое письмо от Гали, то сначала обрадовался, но когда прочитал, что Николая убили, то и письмо выпало из рук, и заплакал. Так сделалось нехорошо, как будто что-то оторвалось внутри. Все-таки я пожил вместе с ним немало и привык к нему. И жалею, почему меня, старика, не убило до сего времени, чем твоего Николая. Я уже свое отжил, а ему еще только жить надо было. Но все делается не так, как мы думаем, а наоборот.
Я получил письмо от Вити, но ответить не успел, потому что мы были на передовой, меня ранило в лицо и в мизинец на левой ноге. Ранение было легкое, болел всего дней десять. Вернувшись из госпиталя, в ночном бою я упал в обрыв и зашиб левое колено, которое сильно разболелось. Меня отправили сначала в прифронтовой госпиталь, где сделали легкую операцию, а 15 января отправили в глубокий тыл, переправили в Грузию, в город Цхалтубо, где я и нахожусь в настоящее время на лечении. Дорогая Маруся, ты, наверное, на меня сердишься, что я поступил очень плохо, оставил тебя одну, не поделился с тобой своими планами, ушел на фронт, не предупредив тебя и не дождавшись твоего приезда. Но так надо было. У меня к тебе одна просьба. Как получишь письмо, сразу ответь, напиши хоть одно письмо, как приехала, как здоровье, как думаешь по поводу нашей дальнейшей жизни. До свидания. Михаил.

КГУ «Центр документации новейшей истории», Фонд №1586, оп.4, д.38.