Воспоминания участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла

Кужахметов Искаир

Если бы меня спросили: «Что ты больше всего любишь, Искаир?» - я бы сказал: «Море». Человек я степной, воды, правду сказать, боюсь, плавать не умею. В кочевье родился. У нас в Голодной степи, в Казахстане – ковыль да полынь. На коня вскочил, нагайкой вытянул – конь уши прижмёт и летит. Припадёшь к нему да покрикиваешь. Хорошо.

В Голодной степи брюки, фуражку не носил. Там – халат, кошма, ичиги, шапка меховая. В двадцать пятом году в город Гурьев пришел – по-русски не знал. Смотрю – большой город. Люди с книжками ходят. И одеты не так. Я там русский язык учил, комсомольцем был, книжки читал. В город Уральск пятнадцать суток с караваном верблюдов шел, еще учиться хотел. На агронома учился, потом перестал. В кавалерию взяли. Бойцом был, политруком и комиссаром был.

И у подводников комиссаром был. Если  интересно – расскажу. Думаешь, на лодке? Не угадал. Я – сухопутный подводник. Не знаешь? Тоже подводники, только под водой не плаваем. Пешком ходим. Водный рубеж форсировать надо? Пулемёт, пушку, снаряды взял, водолазную маску надел -, через речку по дну пешком. Такие подводники. Это тоже трудно. Здоровье надо. Шоколад, водку, усиленное питание дают. Я три месяца у подводников комиссаром был, потом говорю: «Лучше мне на лошадь». Отпустили. Потом в Финляндии воевал, на Сортавалу комиссаром ходил, ДОТы-ДЗОТы брал. Как мир объявили – на Север приехал. Смотрю на новую нашу границу – горы, скалы кругом. Ничего, не удивился, у нас в Казахстане тоже горы есть. На Севере они не такие, но если привыкнуть – тоже красивые станут.
Живу, бойцов учу, привыкаю. Полярная ночь прошла, весна прошла, мирно, по зеленым сопкам олени, лошади ходят. Вдруг – шум. Гитлер оказывается войну начал. Ну что ж? Повоюем!..

Вызывают меня:
- Пойдёшь Кужахметов, комиссаром на Средний. Границу будешь держать.
- Есть!

Прихожу на Средний. Скалы серии, высокие, крутые, к воде – обрыв. Это Варангер-фиорд, а по-русски Варяжский фиорд называется. Здесь на новом рубеже наш пограничный знак стоит, после войны с белофиннами на запад передвинулся. Вы только на карту посмотрите, как линия фронта от Чёрного моря идёт. Через Балтику, через Карелию проходит, а у нас кончается. Самый правый фланг фронта. Фланг всего фронта держать поручили! «Отступать», «отходить», «назад» - такие слова забудь. Умереть придётся – умри, а врага не пропусти. Как по-русски говорят – «стоять насмерть». Смотрю со скалы в Варяжский фиорд: слева – финская земля, Петсамо, справа – Норвегия. Дым поднимается, ракеты летят, снаряды рвутся, автоматы трещат, фрицы психуют. Горноегерские войска – часть на Мурманск наступает, часть – на наш Средний.

Автоматчики кричат: «Рус сдавайся!» А мы их огнём. И по-русски, по-матросски кроем. Напечатать такие слова нельзя, а на войне помогает. Трое суток встречный бой вели. Трудно было. Но как сказали: «Ни шагу назад за погранзнак», так и не отошли. С тех пор и стоим. Больше года прошло. Тридцать восемь боёв было – мелких стычек не считаю. Каждый день у нас война идёт, каждый день фрицев бьём. Сами бои навязываем. Беспокоим, не даём житья, истребляем немца. Маленькая точка на карте – наш погранзнак. А стойкая точка.

Кто – приезжает – удивляется. – Где противник? – спрашивает. А вот! В сорока пяти метрах на некоторых участках. Горная война, особые условия. Всё слышим, что напротив делается.
Лежит между врагом и нами ничья земля. Посмотришь на неё – ничем от обыкновенной не отличается. Валяются гильзы. От мин, снарядов – воронки кругом,  скалы пулями исцарапаны. По этой ничьей земле мы к их рубежу, они к нашему подползают. Подберутся наши поближе, гранатами забросают. Каждый день. И снайперы наши бьют. Тоже каждый день. Всегда воюет наш «Погранзнак». Лежат в ДЗОТе снайперы,  пулемётчики, в амбразуру смотрят. Высунулся фриц – получай пулю. За обедом фриц пошёл – не пообедает.

В ДЗОТ «Погранзнак» всегда коммунистов и комсомольцев посылаем. Посылаем самых храбрых бойцов. Иногда одного необстрелянного с ними, пусть привыкает.
Все, кто на этом рубеже воюет, - люди у нас известные. Тут и русские люди и разных других национальностей. Каждому фриц горе причинил. У каждого с фрицами свои счёты. Никто из бойцов на этой северной земле не родился, а для всех она родная, своя, советская земля. Только снайпер Вдовин из этих краев. Он карел, из колхозников. Шестьдесят четыре фрица из своей винтовки убил, в партию заявление подал. Теперь кандидат.
Тухватуллин – татарин. Как бой – всегда отличается. Большую злость на немца имеет, хорошо дерётся.

Захар Вастиков – снайпер, чуваш. Семьдесят фрицев набил и не доволен. «Мало», говорит.
Султанов – узбекский колхозник. Пришёл – судимость имел; в бою как черт дрался – судимость сняли.
Масликов – русский человек. Любит в разведку ходить. По ничьей земле пролезет – враг не заметит. В тыл  фашистов забирался, машины, мост подрывал. А то просто к ДЗОТу подползёт, немцев гранатами закидает.
Синельников – тоже русский человек. Тоже разведчик с «Погранзнака». Хладнокровный такой. Гранаты дальше всех бросает, сила у него большая. Ему прозвище «Гранатомёт» дали. В разведку идёт – обязательно верёвку с собой захватит, «языка» вязать. «Если фриц несвязанный будет, - говорит, - я могу ему нечаянно голову оторвать».

Хорошие советские люди – северные матросы – на «Погранзнаке» воюют. Почётный пост. Стойкая точка.
Гранитный столбик «Погранзнака» небольшой, человеку по пояс. От него на шаг отойти нельзя. Граница. На самом краю советской земли стоит. Понимаем – правый фланг всех вооруженных сил Советского Союза держим.
Спросят нашего бойца: «За какой подвиг награждён?» «За то, что у нас враг не прошёл» Имеет право так ответить. Будет время – другие награды наши бойцы получат. За то, что сами по земле врага прошли, сопку за сопкой заняли, фрицев громили.

Смотрят на запад наши бойцы с «Погранзнака», видят скалы, воды Варяжского фиорда, берег далёкий – там немец в обороне засел. Пулю, мину, снаряд ему посылают. Смерть фрицу!
У нашей стойкой точки сегодня фрица держим, истребляем, бьём. А наступит день – будем бить и гнать. Далеко фрицу, быстро бежать будет. Наступит такой день. Скоро наступит.

Госархив ВКО,  ф.2866-п, оп.1, д.373