Воспоминания участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла

Кимасов Аркадий Федорович

Я, Кимасов Аркадий Федорович, родился 23 февраля 1924 году в селе Выдриха Шемонайхинского района Восточно-Казахстанской области в семье крестьянина бедняка. В 1933 году пошел в школу, в 1942 году окончил 7 классов (1 год не учился, болел - малярией). В 1934 году (когда проложили железную дорогу) отец вышел из колхоза и поступил на работу, на станцию Аврора.

Когда началась Великая Отечественная война, я еще учился в Выдрихе. В 1942 году в феврале отца призвали в армию, а в 1 ноября 1944 году он скончался от ран в госпитале. Я был призван в армию в сентябре 1942 году, а брат Иван был призван в Красную армию осенью 1944 году, и был убит 23 февраля 1945 году в Восточной Пруссии. В начале, то есть сентябрь 1942 г. по март 1943 года, служил в 118 запасном полку, где нас учили военной науке.

До 20 февраля 1944 года меня учили, потом дали отделение новобранцев, а в начале марта по тревоге (ночью) собрали по взводам, одели в новое обмундирование, погрузили в теплушки и повезли на фронт. В конце марта, не доезжая до Курска, нас выгрузили, не помню на какой станции и повели на отдых. Шли мы километра 1,5-2 около 2-х часов. В лесу были готовые землянки, и мы целую неделю здесь жили. Кормили, сколько хочешь и когда хочешь, днем и ночью. Потом строем км. 20 шли до города. Уже не помню, нас перед городом встречали и распределяли по полкам 70 гвардейской дивизии. Я со своими товарищами, с которыми ехали в вагоне попали в 137 артиллерийский полк 76 мм. пушек. И так, с апреля 1943 года до 6 июля 1943 года, я учился стрелять из пушки. Переезжали из города в другие места до самого Курска. От фронта 100-200 км., а от Курска до передовой наша 70 гвардейская дивизия копала окопы, и наш артиллерийский полк делал ущелье (землянки) в 3-4 бревна, день-два отдохнули и по тревоге опять к передовой км.10 и опять снова копать и так укрепления сделали. Все это делали под непрерывными отстрелами и бомбежками неприятеля.

Людей за это время мало пострадало. Научились укрываться и изучили звуки всех немецких самолетов, даже узнавали, куда они летят на нас и дальше, а так же узнали артиллерийские обстрелы по звуку и по выстрелу летящего снаряда знали, куда он упадет. В ночь с 4 на 5 июля 2 или 3 часа ночи мы артиллерия начали контрнаступление. Мы 2,5 часа стреляли по немцам, а в 6 утра немцы пустили огонь с самолетов. Вообще воевать под Курском начал с 5 июля 1943 года, было 19 лет, в  70 гвардейской дивизии 137-й артиллерийского полка 2-ой дивизии 2 батарея. В ночь на 6 июля нас выдвинули ближе к передовой, к утру, мы оказались прямо на ржаной полосе. Впереди батареи оказался широкий и глубокий овраг. На машинах нас подвезли, ЗИС-5 закрепили за каждым орудием своя машина. Весь день мы стреляли и по нас стреляли и бомбили, но мы ни одного человека в этот день не потеряли,  1-я батарея разбита полностью, люди и орудия танки раздавили, 2-3 батареи 50 процентов людей и орудий потеряли. В других батареях потери были очень малы.
Вечером дали приказ по одному орудию вывозить на другое место, то есть назад километров 5 за высоту 295 или 395, уже забыл. Начинать, как всегда с 1-го орудия от нашего орудия пошел солдат и вернулся, сказал, что наша машина разбита и тогда начали вывозить 2-е, 3-е, 4-е орудия.

Мы долго ждали, солнце закатилось, еще не было приказа перевозить орудия. Но еще было светло, так как польские ночи короткие и светлые. Потом услышали, что впереди нас за оврагом танки гудели. 4 танка и «Тигра» подошли к оврагу и танкисты с фонариками осматривали танки. Мы, наверное, еще сидели в укрытие, а потом наводчик орудия Новиков Миша, москвич предложил уходить, а предварительно 5 снарядов под калиберцых (так их называли -  специальные для тяжелых танков) расстрелять в танки, а потом уходить: бросить пушку и все снаряды, их было очень мало, одни короткие гильзы, замок вытащить и спрятать, панораму нести мне. Так и сделали, расстреляли все 5 снарядов, а потом я предложил еще 4 снаряда выстрелить, они остались без ящика. Некоторые были против моего предложения, но Миша поддержал и скомандовал «заряжай» и мы эти 4 снаряда за 10 секунд выстрелили. Пушки быстро замаскировали и побежали назад, где стояли наши передки от пушки и машины. Там было очень много машин брошенных, ребята которые знали технику, нашли одну машину ЗИЛ-5 исправную и все решили ехать за пушкой. Но не доехали немного, наверное, 0,5 км., увидели, что с правой стороны полосы видны следы выстрелов.

Это шли автоматчики по полосе ржи и стреляли. В кабине машины был сталинградец, вел машину, и Миша наводчик, а остальные были в кузове, 3-е сталинградцев и 2-е новичков.  Командир орудия остановил машину, и мы начали выскакивать из кузова. Я выпрыгнул и забежал за машину, откуда стреляли. Я остановился против заднего колеса и стал смотреть в сторону ржи и заметил силуэт человека, он двигался к нам и стрелял из автомата и слышу, вокруг головы шлепают пули. Я еще не успел испугаться, как левым глазом увидел Мишину руку с пистолетом, он выстрелил в немца два раза и убил его, и тогда мы все начали стрелять в сторону немцев. Стреляли до тех пор, пока были патроны, то есть 5 выстрелов и кто-то еще успел перезарядить карабин. Стало тихо, немцы не стреляли, этого немца обыскали, взяли что можно и документы. Машину толкнули вниз в сторону пушки, она немного проехала вправо и упала набок (потом ее немцы сожгли).

Вот так в первом настоящем бою меня расстреливали, но не попали. Тогда сталинградец Ваня Шевченко всем вслух объявил, «вот Аркаша убивали тебя в первом бою и не убили и не убьют, может быть только в конце войны». И точно 1-го мая 1945 года немец бросил гранату в мою пушку, из которой я стрелял, она разорвалась на надувальном тормозе, а я в это время смотрел в панораму и видел, но не понял, что он кинет гранату. Я думал он сдаваться подошел, граната разорвалась и осколки в мою голову, но не прошли рикошетом, один осколок остался в голове под кожей. 1-го мая 1944 года бомба угодила разорваться рядом с пушкой, меня землей завалило и все знали, что я свой ровик всегда копал в метре от колеса пушки. В начале ребята смеялись над этим, но когда меня зарыло, примерно начали копать и выкопали.

И так начал воевать в центральном фронте «Курско-Орловская дуга». Днепр форсировали, был это уже 1-й Украинский фронт. А потом на Житомир, Львов. В это время 2-й Украинский фронт освободил Крым, и мы в Карпатах оказались в 4-м Украинском фронте. В Карпатах нам очень тяжело было. Ноябрь, декабрь и январь (всю зиму) были в Карпатах, сырость круглые сутки. Вода начинается в одну штыковую лопату, а потом твердый слой и копали землянку (к нам в землянку по стенкам заходила вода, и приходилось копать длинные канавы, что бы вышла вода).

Госархив ВКО,  ф.753, оп.2, д.204