Воспоминания участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла

Иванов В.

Боевая слава отцов!
Кому не приходилось видеть, как радостным блеском загораются глаза молодых людей при встрече с ветераном с ветераном войны мундир или пиджак которого густо увешан боевыми наградами.
А какая тишина стоит в аудитории, когда слушают юноши и девушки рассказы о Великой Отечественной войне.

Иная встреча с героем боев длится значительно дольше, чем предполагалось, но в зале не поглядывал на часы, ни на одном лице нет следов нетерпения, безразличия или скуки – значит все, что связано с проявлением горячей любви к Социалистической Родине, верности великому делу коммунизма, умением отстаивать до последнего дыхания нашу родную советскую землю от посягательств, любителей крестовых походов. Но вот какая деталь обращает на себя внимание: нас, ветеранов войны, чаще расспрашивают о том, как мы гнали фашистов после Сталинграда или Курской дуги, брали Вену или Берлин, чем о том, как стояли до последней возможности где-нибудь под Волоколамском или под Тулой.

Более того, некоторым юношам это второе кажется неинтересным, что, мол, толку, что горстка бойцов на одном солдатском самолюбии удерживала несколько суток пепелище, именовавшееся когда-то хутором или селом. В конечном итоге все равно пришлось отойти, а за это не награждали. Те, кто не был на войне, порою считают, что если нет ордена, не было и подвига. Но нам, бывшим фронтовикам, нельзя забывать тех дорог, что привели нас к Курской дуге, Казематам Кенигсберга и Стенам Рейхстага. Очень важно почаще напоминать юношам, что тот, кто хочет уметь стремительно наступать, должен научиться стойко обороняться.

Горько солдату отбиваться от врагов без надежды на успех. Еще горше оставлять свой рубеж, хотя бы по приказу. Но именно в такой ситуации проверяется стойкость. Так было под Сталинградом на Курской дуге и на плацдармах при форсировании Днепра, Вислы Одера и Прута. Так было множество раз даже в последние дни войны. О том, какой сюрприз преподнесли гитлеровцы воинам нашей 409 гвардейской стрелковой дивизии и гвардейской воздушно-десантной дивизии в последние недели войны, когда исход войны был уже ясен всем я и хочу рассказать.

Часть 7-й гвардейской армии под командованием генерал-полковника М.С. Шумилова, выйдя на Венгерско-Чехословацкую границу в канун нового 1945 года, форсировали реку Грон и закрепились на небольшом плацдарме, глубина которого на участке нашей 409 стрелковой дивизии составляла примерно 18-20 километров, протяженность линии 10-12. Примерно такой же участиок занимал наш правый сосед – 6-я гвардейская, а частей на нашем общем плацдарме было, как говорится, с гулькин нос.

Наша дивизия и наш правый сосед, прошедшие по козьим тропам через Карпаты, освободивших Трансильванию, наступившие с тяжелыми боямичерез всю Венгрию севернее Будапешта, тесы или врги без отдыха, без пополнения людьми и техникой. А дальше мы просто не имели сил продвигаться и получили приказ  занять оборону.

На свое положение мы не сетовали. То на одном, то на другом участке огромного  Советско-Германского фронта развивались крупные сражения. Мы понимали, что наш участок 2-го Украинского фронта сейчас не главный. На вопоосы солдат: «Когда получим пополнение и двинемся вперед?» И нам ответили: «Скоро!»Я в то время командовал полковой батареей 76 м/м пушек 684 стрелкового полка. Первый огневой взвод стоял в секрете без единого выстрела, без малейшего движения, держал под прицелом железнодорожный мост на случай появления бронепоезда. Второй огневой взвод был кочующий: в ночное врем я вел огонь по железнодорожной станции, перед которой мы стояли. И так мы ппростояли в обороне до 17 февраля, не получив подкрепления ни личным составом, ни техникой.

А как выяснилось потом, противник в это время сконцентрировал на нашем плацдарме свежеукомплектованные эсэсовские и власовские соединения и более 400 танков.Перед рассветом 17 февраля передний край наших правых соседей и словацкая деревня Солдин содрогнулись от грохота. Сотни фашистких орудий и минометов долбили по селу, по переднему краю обороны, по артиллерийским огневым позициям, на всем их плацдарме вели артподготовку (научились у нас) такой силы, какой нам еще не приходилось наблюдать со стороны противника. Вслед за артподготовкой двинулась лавина танков и пехота. А когда развиднелось, нам стало видно как упорно сражаются наши соседи. Им было очень тяжело отбивать атаку врага – в четыре раза превосходящего их собственные силы. Как хотелось помочь им, ударить во фланг противнику, но нам был дан строгий приказ: ни единого выстрела, даже из автомата! Приказано ждать своей очереди№ к исходу дня наш правый сосед отступил на 4-5 километров, противник тоже понес огромные потери. Таким образом наш правый фланг остался открытым.

В ночь на 18 февраля по приказу своего командира полка снимаю первый взвод, что стояли на охране железнодорожного моста и под командованием начальника артиллерии полка их ставят на прикрытие правого фланга. Я со вторым взводом остаюсь на месте. И вот 18 февраля, точно в это же время по все йлинии обороны нашей дивизии и, в частности, нашего 684 стрелкового полка содрогнулась земля от разрывов снарядов и мин разного колибра. Били наугад давили на психику. После полуторочасовой артподготовки пошла в наступление пехота, сопровождаемая танками. До полудня мы держались на основных огневых  позициях, затем по приказу их оставили и перешли на запасные, здесь нам было удобнее, местность нам помогала и  мы сумели удержать село, в котором размещались тылы полка, это село Нововеска.

От артподготовки в этом селе наши тылы понесли большие потери, особенно санчасть транспортная рота полка.Но и наш полк тоже за день оборонительного боя уничтожил большое количество пехоты противника, 7 бронетранспортеров и 28 танков 76 миллиметровыми пушками, которыми я командовал, подбили 4 танка и сожгли 3 бронетранспортера.

В ночь на 19 февраля мы получили приказ оставить село Нововеску, потому что противник подошел к нам вплотную во фланг с танками и пехотой.
Прорыв фашистких танков на участке правого соседа и заход во фланг, а на одном участке и в тыл нашей дивизии создал очень опасную ситуацию. Гитлеровцы образовали своеобразный мешок, ширина котрого не составляла и трех километров, а глубина была в четыре раза больше. Артиллерийцам пришлось занимать круговую оборону, поворачивать не только пушки, но и Гаубица на 180 градусов для отражения танковой атаки. Танки противника «Тигры» давно находились у нас во фланге и в тылу. Но их скрывала пересеченная местность. Они были видны только артиллеристам батареи, Резерву Главного Командования и артиллеристам противотанковой дивизии, которые расстреливали танки прямой наводкой. Лишь с наступлением темноты фашисты утихомирились.

Выполняя приказ командира дивизии генерал-майора Гречанова, стрелковая часть, а с ними поддерживающие артиллерийские подразделения отошли на новые позициив село Комендин. Вот что осталось в памяти навсегда. Форсировав в свое время Грон, мы заняли плацдарм за двое суток, противник же, бросив против наших подразделений, не насчитывавших и четвертой части штатного состава, отборные эсесовские части, вытеснял нас с плацдарма целую неделю, но так и не смог вытеснить до конца.

Мы подсчитывали свои потери, и в который уж раз наши сердца облились кровью: с нами не было многих солдат и офицеров, в частности и из батареи 76 миллиметровых пушек. Убиты мой связной Антипин Михаил Романович, старшина Холваш, командир орудия старший сержант Саркисьян, наводчик Давыденко, ездовой Кононенко и еще четверо, фамилии которых я забыл. Я видел в том бою однополчан-пехотинцев, с которыми мы были рядом, измотанные до крайности, падающие с ног от усталости, но злые и не сломленные. Для них слова «ни шагу назад» были не только приказом Родины, но и велением собственной совести. Своей самоотверженностью, стойкостью и героизмом они добились, того, что сражение на плацдарме за Гроном стало в боевой истории 684 стрелкового полка 409 стрелковой дивизии символом несгибаемой воли к победе, воинскому долгу. Очень трудно стоять непоколебимо перед лицом во много раз превосходящего противника, зная, что помощи не будет, ее просто неоткуда ждать. Вот это и был тот самый не отмеченный орденами подвиг. Но без них невозможна победа.

Госархив ВКО,  ф.753, оп.2, д.133